Эта первая поездка в Гвинею была для меня шоком. Из январских морозов попасть в 35-градусную жару - пустяки по сравнению с тем, когда с Земли попадаешь на другую планету. Именно таким было первое впечатление при сходе с трапа самолета авиакомпании Air France в Конакри - столице Гвинеи...
Понедельник.
32 градуса тепла. Тропическая ночь – влажная, вязкая переходит в тропический день. Красивая чернокожая девушка приносит на завтрак вкусные круассаны, очень неплохой кофе и свежайший багет. Из окна ресторана на четвертом этаже видно море, в нем большое количество экзотических рыбацких лодок, огромные деревья слегка перекрывают вид, но зато сами выглядят не менее интересно и впечатляюще. День начинается просто волшебно. Однако первый выход из гостиницы приносит не много приятных ощущений. Во-первых, чувствуешь себя белой (в самом прямом смысле этого слова) вороной в черной стае – белых людей вокруг не наблюдается и черное большинство пялится на нас с непосредственностью детей природы, во-вторых, море, такое красиво и заманчивое издали, оказывается страшной помойкой – мутная вода и горы жутко воняющих отбросов, покрывают весь берег и дно. Ни купаться, ни созерцать сей пейзаж просто невозможно. Мы поворачиваем от моря в город. Здесь все весело, оживленно и вонюче. Город перенаселен. Тысячи людей снуют между тысячами продирающихся сквозь себе подобных машин – старых, мятых и постоянно сигналящих.
Через час нахождения в этой яркой и шумной массе мы сливаемся с ней и становимся одним целым. Уже никто не пялится на нас, не обращает внимания, да и мы сами, пережив легкий адаптационный шок, начинаем чувствовать себя здесь вполне легко и естественно.
Люди хоть и крикливы, но доброжелательны. Даже уличные торговцы не такие наглые и настойчивые, как, скажем, в Индии. Попрошайки делают свое дело скромно и ненавязчиво. Приветствовать незнакомых людей на улице считается нормой. Сава? Сава бьен. Бонжур мсье, бонжур мадам…. Услышав русскую речь, некоторые добавляют: харашо, нормально! Кстати, русский язык здесь знают гораздо больше, чем английский. Тысячи гвинейцев закончили российские вузы, многие помнят и регулярные рейсы Аэрофлота в Конакри и советских специалистов, строивших здесь заводы и дороги. Все в прошлом…
Гвинейские девушки. Об этом стоит сказать особо. Они красивы и грациозны. Привычка с детства носить на голове корзины и лотки с фруктами, делает их походку чрезвычайно прямой, не побоюсь этого слова – царственной. Несмотря на то, что по статистике 80% населения страны исповедует ислам, женщины здесь совсем не забиты, одеваются вольно и если чем и покрывают голову, то только корзиной с фруктами или тюком с постиранным бельем. А в семьях они и вовсе главенствуют. Наши чернокожие друзья, засидевшиеся с нами в гостиничном номере дольше положенного, только и успевали отвечать на телефонные звонки жен и оправдываться тоном нашкодившего ребенка. Девушки и женщины все стройны, красивы особой природной красотой, которую уже редко встретишь в т.н. цивилизованных странах. Их кожа бархатиста и чиста – никаких тебе прыщиков, родинок или бородавок.
Мы сидели в китайском ресторане и все – черно и белокожие дружно ругали китайцев: заполонили весь мир, едят все, что движется, за взятки покупают себе гражданство, язык знают плохо. Но готовят хорошо! В этом были солидарны все. Рыба-капитан, в каком-то особенно вкусном соусе таяла во рту, крабы и креветки были свежи и нежны, кокосовое молоко отменно. Вот только пиво было теплое. Вот гады – даже пиво охладить не смогли! – нашли мы к чему прицепиться.
Первый день закончился легкой пьянкой и прогулкой по морскому берегу. Почему-то вечером здесь уже не так воняло, а темнота скрывала неприятные на вид отбросы. Чернокожие подростки и дети все как один играли в футбол и на нас никто не обращал внимания. Лишь один раз проходившая мимо девушка спросила: «Променад?» «Ви, ви» - дружно загалдели мы. «Бон вояж» - сказала она с улыбкой и на прощанье помахала ручкой.
Вторник
30 градусов тепла. На второй день мы уже полностью адаптировались к окружающему нас шумному и пестрому миру и стали в нем «свои в доску». На нас уже никто не обращает внимания, а мы ведем себя так, как будто прожили здесь ни один год. Во всяком случае, ощущение именно такое.
При входе в наш гостиничный номер в нос ударяет резкий запах экзотических фруктов, которыми забит шкаф, холодильник в мини-баре и ломится стол. В первую очередь это, конечно, манго, который можно есть только над раковиной, потому что при малейшем прикосновении сок из него так и льется струями, а также фрукт, известный в России под латиноамериканским именем гуанабама, а здесь просто – пипи , обязательно – бананы, ананасы, ни с чем не сравнимые мандарины (каких я вообще никогда в жизни не ел), ну и прочие арбузы, апельсины, папая….
На второй день мы побывали, кажется, во всех «злачных» местах города – рынках и пригородах, населенных беженцами из соседних воюющих стран и нигде не встретили злобы или агрессии. При всей своей ярко выраженной бедности, шумности и крикливости, местные жители добры и абсолютно не агрессивны. Единственное, что они почему-то не любят – это когда их фотографируют. Делать безболезненно это можно только втихую, снимая спины или места, где нет людей. При виде направленного на них фотоаппарата почти все начинают ругаться или делать характерные жесты – плати, мол.
Впрочем, на это даже обижаться нельзя – это на генетическом уровне заложенное восприятие чернокожими белых людей: белый=богатый, а значит должен платить. За все и желательно побольше. И хотя некоторые «тарифы», для нас, жителей самого дорогого города планеты, бывают просто смехотворны, в общем, это начинает напрягать и ты ловишь себя на мысли, что любое хорошее к тебе отношение и желание помочь, воспринимается, как желание на тебе побольше заработать.
Вот и придя вечером поужинать в ресторан, в приветливой и, в общем-то очень милой официантке, мы видим почему-то корыстную девушку, пытающуюся нас «раскрутить» и получить побольше чаевых. Она чертовски хороша и мила, при этом постоянно шутит, я бы даже сказал – подшучивает над нами. То предлагает поменяться местами за столиком, потому что мы вчера сидели точно так же, то выпить много текилы. Зачем? Ну вы же вчера ее много пили. Если не хотите меняться местами, значит нужно повторять все! И смеется, как ребенок. Мы заказываем белое вино и она приносит странную на вид бутылку. При изучении этикетки, выясняется, что оно сделано в Венгрии. Откуда здесь это? – удивляемся мы. Она жмет плечами: не знаю, я же не снабженец. Хорошо, что не молдавское…
Среда
Сегодняшний день состоял из двух частей: первая половина дня – ужасная, вторая – прекрасная. В первой половине мы заехали по делам в российское посольство. Сказать, что нам там были не рады – ничего не сказать. Я не первый раз сталкиваюсь с российскими дипломатами за границей и никогда не устаю удивляться: как нужно ненавидеть свою страну и соотечественников, чтобы так себя вести! Начнем с того, что по дороге у нас сломалась машина. Не у нас – у таксиста. Таксист и наш друг, выйдя из машины, толкали ее на обочину и не позволяли нам выйти из нее даже для того, чтобы им было легче толкать. Почему? Вы же гости- сказали нам, - вы не должны ни о чем беспокоиться. После этого таксист поймал нам другую машину и не взял с нас вообще никаких денег при том, что мы уже проехали большую часть пути. На этом фоне в российском посольстве с нами разговаривали таким тоном, как будто мы враги и имеем намерение убить всех сотрудников, а здание взорвать. Входящие в посольство другие россияне, смотрели на нас, как на конкурентов и, в лучшем случае, цедили сквозь зубы «здрасьте», а то и просто равнодушно проходили мимо. При этом цель нашего визита была забрать конверт с документами, который оставили для одного нашего знакомого и который нам так и не отдали, потому что… у нас не было нотариально заверенной доверенности на его получение…
Вторая половина дня затмила положительными эмоциями первую. Мы поехали на остров. После шумного и, чего уж греха таить, очень грязного Конакри, это был уголок рая в бедной, но гостеприимной стране. За катер с нас, конечно, постарались содрать по полной программе, но наш друг Диало торговался до последнего. Разговор начался на французском, но, в пылу словесной баталии, перешел на один из местных диалектов, который мы конечно, не понимали, но догадывались, что все не просто. «Они назвали меня предателем, - признался нам потом Диало, - сказали, что я не хочу дать им заработать на иностранцах, у которых полно денег (а мы честно рядились в драные футболки и стоптанные сандалии, подвел фотоаппарат с телеобъективом). Торг закончился на 150 долларах за четыре часа работы посудины с мотором, из которой всю дорогу вычерпывали воду и которую швыряло на волнах так, что мы не один раз попрощались с этим прекрасным миром. Но остров того стоил! Огромные, тысячелетние баобабы, гранитные камни на берегу, мельчайший белый песок с примесью угольно черных пород и прекрасные девушки, которые добровольно и совершенно бесплатно развлекали нас все время пребывания.
Подвела только вода: довольно прохладная для этих широт и абсолютно непрозрачная! Прихваченная маска с трубкой были списаны за ненадобностью уже в первые минуты купания: не видно было не то, чтобы дно или рыбок – даже собственную вытянутую руку.
Девушки появились неожиданно и стали купаться с нами так, как будто они наши подруги: брызгаться, смеяться, плавать с нами наперегонки и просить, чтобы мы их поддержали, когда они откинувшись на спине, лежали на воде. Потом мы вместе ели сделанную для нас на гриле рыбу и пили пиво, а прихваченные с собой фрукты раздавали набежавшим детям: черным, голым и абсолютно не стесняющимся не то, чтобы чужих взрослых людей, а просто каких-то инопланетян: белых и разговаривающих на непонятном языке. Одна из девушек все время подносила свою руку к моей и говорила: посмотри как красиво – черное и белое! И мне нечего было ей возразить! Это было действительно красиво. На третий день пребывания в Гвинее я уже на полном серьезе стал считать цвет своей кожи немного неправильным: черная кожа окружающих людей выглядит красивее и естественнее.
Время пролетело очень быстро и девушки исчезли так же незаметно, как появились, ничего не попросив. Лишь одна поехала с нами, сказав, что у нее срочное дело в городе и мы уже стали подозревать ее поведение в некоторой легкости, но как только мы причалили в порту, она попрощалась и ушла. На память о сегодняшнем дне остались светлые воспоминания и замечательные фотографии.
Четверг. Пятница. Суббота. Воскресенье
Самым запомнившимся событием стала поездка по стране. Рено, выпуска 1977 года, гремя и завывая, несся по горному серпантину со скоростью 120 километров в час, совершая обгоны по встречной полосе на закрытых поворотах. Со всех сторон буйствовала тропическая растительность, но наслаждаться видами не было никакой возможности – только успевай держаться, чтобы не вылететь из машины и молиться за здравие водителя. На шутку, что если он нас угробит – денег не получит, водитель невозмутимо ответил, что все ОК – он эту дорогу знает, как свои пять пальцев. Каким-то чудом мы остались живы. Кстати, в Гвинее не запрещено водить машину в пьяном виде. Как, впрочем, и все остальное тоже не запрещено :)
В одном месте возникла жуткая вонь. Вскоре выяснилось, откуда она исходит. Вокруг одинокого сарая стояло, понуро опустив головы, стадо коров с большими рогами. А на крыше и всех деревьях вокруг сидели тысячи грифов – огромных мерзких птиц с голыми шеями, питающихся падалью. Это была скотобойня. Перед нами на дорогу выехала легковая машина, из багажника которой торчал кусок коровьей туши.
В другом месте, в населенном пункте, дорога была перекрыта самодельным шлагбаумом - огромной палкой. Вокруг толпилось множество людей. Впереди была мечеть и люди, не вместившиеся внутри, сидели и молились рядом - прямо на дороге. Ждать пришло минут двадцать. За это время вокруг скопилось несколько десятков мотоциклистов. Они так и норовили объехать палку, но суровый молодой парень очень строго их отчитывал, преграждая дорогу. Кстати, никто не пытался «выяснять с ним отношения», как это было бы у нас.
На обратном пути мы остановились возле ананасовой плантации и купили полный багажник фруктов. На 20 долларов мы купили: 12 крупных ананасов, 10 штук папайя, 10 кокосов и 20 лаймов. Все они были свежие и до Москвы безболезненно доехали только кокосы :)
Пара слов об общественном транспорте в Гвинее. Автобусов, троллейбусов и, уж естественно, трамваев в Гвинее не существует. Все пассажироперевозки осуществляются с помощью такси – маршрутных и обычных. Слово «обычных», правда, не очень здесь уместно. Потому что обычно, в гвинейское такси садится четыре человека на заднее сиденье и два – на переднее (не считая водителя). Голосуют не просто поднятием руки, а по направлениям – махая рукой в ту стороны, куда человеку надо ехать. И такси останавливаются те, которые едут в эту стороны. Таким образом, обычное такси становится тоже как бы маршрутным. Машины при этом все из Европы, и все не моложе 20 лет. Стоит это совсем небольших денег, гораздо дешевле московского автобуса. Если же человек (обычно это иностранцы) хочет ехать в такси один (вдвоем, втроем) он кричит кодовое слово (забыл его, извините) и тогда он оплачивает все шесть мест. Перемещаясь на такси втроем, за пол дня езды мы платили 20 – 30 долларов (за всех).
Улетали мы в воскресенье при весьма странных обстоятельствах. В этот день должен был состояться первый матч чемпионата Африки по футболу. Играли сборные Гвинеи и Ганы. Уже за неделю до матча буквально вся страна стояла «на ушах» - поголовно все население страны было одето в различные атрибуты футбольных болельщиков, то здесь, то там возникали стихийные митинги в поддержку своей сборной, с перекрытием дорог, песнями и плясками. Любые попытки подыграть им, показать, что мы с ними, вызывали бурю энтузиазма и одобрения. Но в день матча накал эмоций достиг апогея. Страна неистовствовала. Энергия, накопившаяся в людях за время обильного на солнце сухого сезона, требовала выхода. Наш рейс вылетал в 23.30, но нам предложили выехать в аэропорт не позже половины пятого вечера. Матч начитается в 17 часов, сказали нам, и, во-первых, до 19 вы не сможете найти машины – все будут у телевизоров и ни один таксист, ни за какие деньги не согласится его пропустить, а во-вторых, ехать после матча опасно – дороги могут быть перекрыты болельщиками, вашу машину могут перевернуть и т.п. Вняв совету, мы выехали в аэропорт в 16.30. Дороги были пусты. Водитель, стараясь не опоздать, гнал машину как сумасшедший и, высадив нас в аэропорту без десяти пять, рванул обратно, не попрощавшись. Делать нечего, зайдя в бар аэропорта, принадлежащий, кстати, русской женщине Наташе, мы устроились у телевизора. «Только бы наши проиграли» - как молитву повторял наш друг Диало, объяснив, что если сборная Гвинеи проиграет, все расстроенные пойдут спать. Если же выиграет, начнется сумасшествие в масштабах всей страны – всю ночь никто не будет спать, все будут орать и носиться по улицам, громя машины и стекла домов.
Небольшое отступление: в России, обычно, выход ищет негативная энергия – погромы и драки происходят на почве недовольства. В Гвинее же все наоборот :)
Сборная Гвинеи проиграла. Единственный гол, забитый гвинейцами, вызвал буквально землетрясение: люди выскакивали из домов, истошно крича и обнимаясь со всеми подряд, подпрыгивали и били в набат. Но буквально за 3 минуты до конца матча, ганцы забили второй, решающий гол, ответить на который гвинейцы не смогли. И вся страна, расстроенная и понурая, пошла спать. А наш самолет прилетел из Парижа только в три часа ночи. Так что обратная дорога до дома, включая сидение в аэропортах Конакри и Парижа, заняла 28 часов