Как еще можно справить нужду. На свою родину
Опубликовано: 04.02.2012 в 23:40:22 Рубрика: Фоторепортажи
Пока многие сегодня парились с выражением своей гражданской позиции и мерзли на митингах, мы решили не терять времени даром и отправиться на очередные развалины.
Чем они лучше митинга? Видели очень многое, в том числе взлеты и падения многих лидеров страны, «против» или «за» которых выступали миллионы сограждан. Где эти лидеры? Где эти миллионы? А здания, хоть и потрепанные, стоят и стоять будут еще долго. Даже в развалинах они величественнее многих людей «у руля». Несмотря на то, что они видели и пережили, они ничего нам не навязывают, ни к чему не принуждают, ничего не советуют. За них не надо голосовать и им не надо поклоняться. Они, как горы - гораздо выше этого. И оттого прикосновение к свидетелям истории намного приятнее прикосновения к суете сует, гордо именуемой политикой.
Тем более, великий и могучий Артемий Лебедев, с экрана телевизора нам внушает: «Не понимаю людей, которые не путешествуют по России при первой же возможности. Ближний маршрут, дальний – любой!». Я тоже так считаю, а потому…
Усадьба Гребнево в одноименной деревне Щелковского района Московской области. Построена в конце 18 века семьями Бибиковых и Голицыных. В 1901 году приобретена купчихой Анной Михайловной Капцовой. После революции усадьба передана под санаторий им. Семашко. В одной статье, датированной 1925 годом санаторий описывается следующим образом:
«Санаторий состоит их трёх больших каменных зданий. Главный корпус — дворец с террасами, летней и зимней, солярием и лежанками в парке и у пруда. Оба здания специально приспособлены под санаторий и обеспечены электрическим освещением, водопроводом и центральным (пароводяным) отоплением. Во «дворце» 4 больших красивых зала, двусветная столовая «екатерининских времен» и комната общего пользования больных. Палаты большие светлые, почти все на солнечную сторону (на 1-2-3 больных) по коридорной системе, снабжены уютной мебелью, удобными кроватями, в каждой комнате пристенный шкаф для одежды, умывальник, водопровод, электричество. Палаты постоянно вентилируются и зимой хорошо отапливаются.»
То есть даже при советской власти усадьба была при деле и служила людям верой и правдой. Сегодня, усадьба выглядит вот так:
Новой и независимой России усадьба оказалась не нужна. И потому сегодня – это она из самых крупных усадеб России, находящихся в полуразрушенном состоянии.
Подъезжаем к воротам: внутрь ведет накатанная колея, никаких запрещающих знаков или табличек нет. Едем вовнутрь, останавливаемся, выходим из машины. Тут же появляется сурового вида тетка, выдающая как по бумажке:
- Сюда въезжать нельзя, стоянка за воротами. В зданиях не фотографировать!
- Почему это нельзя фотографировать? – пытаюсь я «качать права».
- Генеральный запретил – были несчастные случаи.
- Ладно, - неопределенно отвечаю я.
Тетку этот ответ вполне устраивает, видно, что свои должностные инструкции она выполнила (за большее, видимо, не платят). Она тут же садится в подъехавшую «Ниву» и уезжает.
Оказывается, у этих развалин есть даже «генеральный». Интересно, что входит в его обязанности?
Машину я отгоняю за ворота (самому было как-то неудобно разъезжать по территории усадьбы 18 века), но запретом не фотографировать в зданиях мы нагло пренебрегаем. Благо из контрольных органов присутствует только местная собака, всем своим видом выказывающая нам свое искреннее доброе расположение и жаждущая ответного внимания.
Когда мы уже собирались уезжать, на территории появился дедушка, который сходу радостно изрек: «Где бы тут справить нужду!». Это был не вопрос, а скорее выражение намерения. И не успел я даже пожать плечами, как он, безо всякого перехода, выдал: «А ведь это моя родина! Я здесь еще сосунком бегал. Вырос здесь.» Я спросил: «А что здесь было раньше? Санаторий? » Он утвердительно закивал: «Санаторий, санаторий» и тут же, безо всякого перехода, начал рассказывать что-то бессвязное о своей жизни в Магадане. Впрочем, рассказ был коротким и ненавязчивым и закончился словами: «...а, да разве все это расскажешь!» Уходя от него я подумал, что справлять нужду на родину – это так типично для русских. Это желание живет не только в госчиновниках и прочих бюрократах. Оно укоренилось даже в тех, которые русскими себя уже не считают, а считают иностранцами, то есть людьми на голову выше граждан презренной России. Но вот эта привычка – она невольно выдает их корни. Ведь никто больше в этом мире кроме русских не справляет нужду на свою родину, пусть даже образно. И никакие гражданства, новые паспорта, новый язык и даже новое мышление - не помогают. Увы.