Размышления, вытекающие из наблюдения за окружающей действительностью на бытовом и глобальном уровне. Пишу для себя или, как раньше говорили - «в стол», ибо никому это не нужно, все думают только о выборах и насущных проблемах быта. Будущее планеты никого не волнует, не читайте это и вы - там нет ни слова, за кого вам голосовать и какая модель айфона лучше.
Маленькая бытовая сценка. На входе в парк, возле которого я живу, протекает речка, через нее мостик. По этому мостику люди и идут в парк. А в речке плавают утки, которых все считают своим долгом кормить хлебом. Уток много, они даже на зиму перестали улетать в теплые края. А зачем, их и здесь неплохо кормят. Кормят действительно хорошо – кидают целые батоны хлеба, все берега речки засыпаны хлебом. Ну и завелись на этих берегах крысы. Сначала их было мало и были они пугливые. Выскакивали из своих нор, добегали до бесхозного куска хлеба, хватали его и быстро в нору. Потом их стало больше – сытая жизнь располагает к размножению. Крысы перестали бегать и скрываться по норам, а передвигались неторопливо и вальяжно, глядя на людей уже не как на врагов, а как на источник пропитания. Потом их стало так много, что они стали шнырять буквально под ногами и когда хлеба оказывалось вдруг не слишком много (а откуда его будет много, когда крыс сотни, да еще утки), они стали плавать по речке и выхватывать куски хлеба прямо из клювов уток. И тут все стали возмущаться, и писать жалобы, и требовать расправы над обнаглевшими грызунами. А власти – в отказ: природоохраняемая зона, травить грызунов нельзя – утки, собачки, белочки кругом – того и гляди тоже потравятся. Но однажды крыс вдруг не стало. Все их норы были заткнуты какими-то затычками из газет, в которых, надо думать, была отрава. И хоть власти по прежнему отказывались от своей причастности к преступлению против грызунов, факт никого особенно не огорчил и никто не стал поднимать скандал – так им и надо, проклятым наглым грызунам, думали, наверно, многие.
А теперь другая история – глобальная. Жила-была планета Земля. И на ней появилась жизнь. Много миллионов лет она развивалась из примитивной к разумной и, наконец, исторгла из себя человека – вершину пищевой цепочки и царя природы. Тысячи лет люди жили тихо и смирно, развиваясь и улучшая свою жизнь. И когда жизнь стала сытая и спокойная, стали они размножаться не по дням, а по часам, что те крысы. И стали уничтожать все живое вокруг себя – крыс, слонов и крокодилов, всякую другую тварь лесную и болотную. И когда твари опасные были уничтожены, жить стало еще проще и безопаснее и принялись люди за саму планету – выкачали ее кровь, выпустили все газы, камни переплавили и понаделали из них всяких дорог железных и бетонных. И жить стало им еще проще и обнаглели они вконец – стали нападать друг на друга и отбирать хлеб насущный и кровь земли у тех, у кого она еще осталась. И стали посылать ракеты в окрестный космос, в надежде и там чем-нибудь разжиться. Но когда их стало совсем много, жить стало невозможно – хлеба перестало хватать всем, и чистого воздуха, и воды, а кровь и энергию земли они уже давно уничтожили. И восстала тогда Вселенная и уничтожила тварей обнаглевших, плодящихся и ведущих себя наглее и безумнее крыс.
Мораль сей басни такова: если люди хотят жить и дальше, им незамедлительно нужно ограничить свою рождаемость. И не в отдельных, особо плодовитых странах, вроде Китая, а в мировом масштабе. Но это даже не обсуждается – нигде и никем. Потому что никому не выгодно и противоречит всяческим «божественным» и патриотическим принципам, которые люди придумали опять же для своей выгоды или удовлетворения амбиций. А тот, кто осмелится такое предложить – подонок, человеконенавистник и богохул! И потому жить людям осталось немного. Совсем немного. Здесь даже не нужно быть пророком, чтобы предвидеть скорый конец человеческой цивилизации. Но никто в этой Вселенной не огорчится гибели наглых существ, называюших себя существами разумными, но ведущих крысиный образ жизни.